В нынешнем году вместе с юбилеем Российской академии наук отмечается 300-летие со дня рождения академика Ф. Эпинуса, примечательного среди прочего тем, что он 33 года возглавлял криптографическую службу России в XVIII столетии.

 

МАТЕМАТИК СРЕДИ МАТЕМАТИКОВ, ВРАЧ СРЕДИ ВРАЧЕЙ

Фамилия Эпинус похожа на псевдоним с латинским звучанием. И это близко к истине. Согласно изысканиям биографов, одним из предков нашего академика 500 лет назад стал священник и богослов Иоганн Хох, активнейший деятель Реформации. И. Хох заменил свою фамилию её синонимом на греческом языке — Aipeinos (высокий), что постепенно и приобрело латинизированную форму — Эпинус.

Будущий академик Франц Эпинус появился на свет 13 декабря 1724 года (здесь и далее старый стиль) в г. Ростоке. Он был пятым ребёнком в семье профессора теологии Ростокского университета Франца Альберта Эпинуса.

Когда в 1740 году Ф. Эпинус начал обучение в университете, он уже вполне владел латынью и имел некоторую математическую подготовку. В университете он посещал лекции одновременно на философском и медицинском факультетах. В 1744 году Эпинус отправился на два года в Йенский университет, где занимался математикой и физикой, химией и медициной. Именно в Йене утвердились профессиональные навыки Эпинуса в самых разнообразных областях. Постоянное усвоение новых знаний в целях собственных исследований, умение использовать предшествующий опыт и аргументированно отстаивать своё мнение в научных дискуссиях сложились у него со студенчества.

Научные труды, диссертации не заставили себя ждать. В 1747 году в родном университете Ф. Эпинус получил учёную степень доктора философии и начал читать лекции по математике, а в 1748 году на медицинском факультете на публичном экзамене его удостоили степени доктора медицины. Одновременно Ф. Эпинус выпустил несколько самостоятельных математических работ. Но всё же Росток был научной периферией.

 

В БЕРЛИНСКОЙ АКАДЕМИИ ПО ПРИГЛАШЕНИЮ ЭЙЛЕРА

В середине XVIII столетия Берлин стал лидером среди столиц германских государств в плане развития научных исследований. Столица Пруссии обязана этим прежде всего своему королю Фридриху II. Как известно, его считают родоначальником германской государственности. Роста значимости Пруссии в европейских делах он добивался не только расширением её пределов, но и созданием условий для привлечения туда авторитетных специалистов. Так, в 1741 году в Берлин переехал из Петербурга академик Л. Эйлер, правда, спустя 25 лет он вернулся в Россию. В 1754 году в Берлинской академии наук временно утвердился в качестве астронома и Ф. Эпинус.

Сначала по рекомендациям своих учителей и по приглашению Л. Эйлера он приехал в Берлин для личной встречи. У Эйлера сложилось самое благоприятное впечатление о госте и его способностях, он представил Эпинуса Президенту академии П. Мопертюи. Так состоялось приобщение преподавателя провинциального университета к кругу ведущих учёных Европы.

Природный талант, воспитание, поддержка великого Эйлера, его пример, казалось бы, должны были прочно связать малоизвестного провинциала с Берлинской академией, но уже в начале 1756 года он стал искать пути перехода в Петербургскую академию наук.

 

ПЕРСПЕКТИВЫ В ПЕТЕРБУРГЕ

Перспективы материального достатка и независимости в научной деятельности в Петербургской академии рисовались более обещающими, а сведения о ней представлялись достоверными. Эти сведения приходили в Росток из петербургской общины церкви св. Екатерины. В небольшой по численности лютеранской общине пребывали вместе с семьями профессора Академии, в том числе Миллер и Рихман. Членами общины были академические руководители Шумахер и Тауберт. Видное положение в общине занимал брат жены старшего брата Ф. Эпинуса, купец, он сообщал родственникам о быте и нравах в академической среде и в начале 1756 года выступил посредником в контактах Эпинуса и Миллера.

В июле 1756 года Л. Эйлер получил от Г. Миллера письмо, где тот интересовался: «Что это за новый астроном в Берлине, о котором пишут газеты? Может быть, г-н Эпинус больше подойдёт на должность профессора физики в нашей Академии?» Тогда в Петербурге искали физика на место Рихмана, погибшего от удара молнии в 1753 году. Эйлер ответил Миллеру, что «г-н Эпинус не только хороший астроном, но и хороший физик», и сообщил Эпинусу об этом запросе из Академии. Понятно, что предложение было лестно для Эпинуса, да и возможное жалованье утраивало его доходы. Он обменялся письмами с Миллером, и вскоре необходимые документы были отправлены в Петербург. Уже 26 октября их подписал президент. Правда, покинуть Берлин Эпинус не мог, не получив отставки и королевского разрешения на выезд. Л. Эйлер сам хлопотал за него перед королём, но желанное разрешение было получено лишь весной 1757 года. Начиналась Семилетняя война, в которой Пруссия и Россия состояли во враждебных коалициях.

 

СМЕНА ТЕМАТИКИ И НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА

Осень 1756 года стала знаменательной для Ф. Эпинуса и в плане существенной переориентации научных интересов: он начал исследования по электричеству. Сказался интерес к этой проблеме в семействе Эйлеров. Но всё же главным побудительным мотивом, вселившим уверенность Эпинуса в своём успехе, стал открытый им фундаментальный экспериментальный факт существования в природе естественных электрических диполей.

10 мая 1757 года Эпинус прибыл из Любека морем в Петербург. Предваряя его приезд, Л. Эйлер в письме к Г. Миллеру от 5 апреля сообщал, что Эпинус уже в Ростоке. К письму были приложены образцы шифров, полученные Эйлером из Базеля. Да, и такое бывало.

Эпинус по приезде в Петербург посетил Х. Гольдбаха и передал ему рекомендательное письмо Эйлера, которое начиналось так: «Г-н профессор Эпинус, который имеет честь вручить это письмо, является не только моим очень хорошим другом, но имеет кроме своей основательной учёности такие заслуги, которые дают мне основание считать, что его знакомство с Вашим Высокоблагородием будет не неприятным, и поэтому я осмеливаюсь рекомендовать его Вашему Высокоблагородию».

Миллер был другом Гольдбаха, а тот, как известно, с 1742 года возглавлял шифровальную службу России.

 

В ПЕТЕРБУРГСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

Ф. Эпинус быстро сходился с людьми. Поначалу и с М. В. Ломоносовым у него были дружеские отношения. Вместе с тем новый профессор физики буквально с первых же недель начал высказываться нередко критически по обсуждаемым проблемам. Он стал практиковать и изложение замечаний в письменной форме для передачи оппонентам.

Осенью 1758 года Эпинус начал писать фундаментальный труд «Опыт теории электричества и магнетизма». Уже в конце 1759 года был напечатан весь тираж (650 экземпляров). Несмотря на малый тираж, эта книга приобрела широкую известность в мире. Известно, что труд Эпинуса высоко оценили современники: Франклин, Кавендиш, Вольта, Кулон, а впоследствии и Фарадей, Кельвин, Максвелл. Общее признание поставило Эпинуса в ряд «классиков науки».

Скоро его приближает к себе и двору великая княгиня Екатерина Алексеевна. Эпинус стал её учителем физики и математики. Затем 2 октября 1760 года главный директор Сухопутного шляхетского кадетского корпуса великий князь Пётр Фёдорович назначил учителя своей супруги Ф. Эпинуса главным инспектором классов Корпуса. Президент академии был вынужден согласиться с работой члена Академии в двух местах.

 

ГЛАВНЫЙ ИНСПЕКТОР КЛАССОВ

Заняв должность в Корпусе, Эпинус снял с себя массу житейских забот: он получил «государеву квартиру» с казёнными дровами и свечами. Эпинус работал в Корпусе до января 1765 года.

В русских официальных документах и письмах его обычно именовали Францем Ивановичем. В его обязанности входило составление программ учебных курсов, поиск преподавателей, «надзирание» за успеваемостью кадетов, организация и проведение экзаменов, в том числе в присутствии высочайших особ. Обучение кадет начиналось с шестилетнего возраста и продолжалось 15 лет. Корпус готовил не только военных, но и государственных чиновников. Сам Эпинус читал лекции по экспериментальной физике и принимал экзамены, причём был очень скуп на оценки.

Иллюстрация 1. Здание Сухопутного кадетского корпуса (Меньшиковский дворец)

 

Именно в эти годы, годы практической работы в значительном учебном заведении, ему и удалось найти методы обучения, эффективные в реальных условиях России той поры. Корпус имел крупнейший по тем временам контингент учащихся — 660 кадетов. Под руководством Эпинуса трудились около 80 человек — профессоров, адъюнктов, учителей, механиков, канцелярских служителей. Кадетом при Эпинусе был А. Храповицкий — будущий статс-секретарь Екатерины II и её референт по разведке и контрразведке. В обучении кадетов Эпинусу помогали поручик С. Порошин, ставший учителем и воспитателем Павла Петровича, поручик П. Пастухов — в будущем статс-секретарь Екатерины II в течение многих лет.

 

«Я ГОТОВ ПОСВЯТИТЬ СЕБЯ ТОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ…»

В конце мая 1764 года Эпинусу было «повелено преподавать наставления в экспериментальной физике цесаревичу Павлу Петровичу». Окружающие отмечали, что «государыня особенно выделяет его своей благосклонностью». В судьбе Эпинуса зреет ещё один поворот, предопределённый близостью с Н. И. Паниным — воспитателем Павла Петровича и с 1763 года канцлером России.

В письме к Панину на исходе 1764 года Эпинус писал: «Я готов посвятить себя той деятельности, которую Е. И. В. мне предлагает, но я умолил её сохранить за мной место в Академии. Чтобы предотвратить море сплетен, в которое мне пришлось бы погрузиться, я умоляю направить Академии указ, который бы гласил: поскольку Е. В. доверила мне заниматься с великим князем, что не позволит мне регулярно работать в Академии, Е. В. освобождает меня от работы в Академии таким образом, чтобы Академия ничего не требовала бы от меня, исключая то, что я сам в состоянии делать по собственной воле, но что указом Е. В. я остаюсь ординарным членом Академии». Эти пожелания Эпинуса практически дословно перенесены в именной указ, подписанный Екатериной II 12 февраля 1765 года. Как ныне известно, этот указ маскировал другое секретное распоряжение, коим Эпинусу, зачисленному в Коллегию иностранных дел (КИД), устанавливалось жалование 3000 рублей в год с 1 января 1765 года. Начался длительный период общегосударственной деятельности Эпинуса.

 

33 ГОДА В ШИФРОВАЛЬНОЙ СЛУЖБЕ РОССИИ

Ф. Эпинус возглавил шифровальную службу России и оставался в ней 33 года. В обязанности Эпинуса и его подчинённых входило составление шифров и подбор ключей к перехваченной корреспонденции.

Потребителями шифров, создаваемых в КИД, были: императрица, её кабинет (общие и индивидуальные шифры для переписки с высшими чиновниками государства), коллегия иностранных дел (общие и индивидуальные шифры для переписки приблизительно с 70 дипломатическими представителями России за рубежом и между собой; для переписки с иностранными дворами; специальные шифры для переписки с секретными агентами русского правительства), армия и флот. Основные языки: русский, французский, немецкий. Реже использовались английский, испанский, итальянский. Особенно сложной задачей являлось для Эпинуса дешифрование перехваченных текстов. Этим он занимался лично.

 

УРОКИ ПАВЛУ ПЕТРОВИЧУ И ЗАДАНИЯ ЖИТЕЛЯМ

Наряду с работой в КИД Эпинус продолжал трудиться в Академии и давать уроки великому князю Павлу Петровичу. Эти уроки, а впоследствии лекции по физике, астрономии, анатомии с разной степенью углублённости в предмет, продолжались до 1779 года, как можно судить по фрагментам лекций, сохранившимся в Павловском Дворце — музее.

31 октября 1765 года императрица «всемилостивейше апробовала» создание Вольного экономического общества. Эпинуса вскоре избрали в члены общества, а темой его вступительной речи стала актуальная проблема внедрения научных достижений в экономическую практику. Этой линии он придерживался и когда оценивал чужие работы, представленные на награждение медалями ВЭО, и когда обнародовал собственное предложение, обещая от себя награду за осушение болот на площади, достаточной для посева двух бочек ржи. Эффект превзошёл тогда ожидания. Воодушевлённые духовенством мужики под Выборгом осушили к осени 1772 года болота площадью, пригодной для посева 83 бочек ржи. Эпинусу пришлось выдать пять наград.

Основное его местопребывание в 1770-х годах — это КИД и двор. После бракосочетания Павла, именным указом 20 октября 1773 года Ф. Эпинус произведён в действительные статские советники, т. е. достиг генеральского положения.

 

РЕФОРМА НАРОДНОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ: КАК ПОДСТУПИТЬСЯ?

Однако в перечне его достижений на первое место биографами ставится участие в создании российской системы народного образования.

В наследство от предшествующих царствований Екатерина II получила школу, которая нуждалась в реформировании. Элементарная подготовка учащихся по-прежнему основывалась на традиции чтения религиозных текстов и зубрёжке. Учебные заведения не были никак сопряжены друг с другом по программам, не обладали преемственностью. Отсутствовала профессиональная педагогическая подготовка учителей, не хватало учебников и пособий.

Накануне воцарения Екатерины II один из основателей Московского университета И. И. Шувалов вышел с представлением в Сенат об устройстве единой системы образования (школы грамотности в малых городах — гимназии в больших городах — университет или кадетский корпус в столицах), но предназначенной только для дворян. К обсуждению реформы подключили Академию наук. В предложениях её членов прозвучала мысль о допуске в школы и гимназии наряду с дворянами представителей «чиновных людей и знатнейшего купечества», а также зажиточных мещан или об устройстве, наряду с дворянскими, особых училищ для других сословий.

Ф. Эпинус присоединился к мнениям, предлагавшим систему построенных на преемственности обучения школ разного уровня или ступеней единой школы. Однако, в отличие от большинства своих немецких и русских коллег по академии, не представлявших образование без изучения латыни, Эпинус полагал «в нижних школах латинский язык или совсем отставить, или оному только тех обучать, кои со временем учёными быть должны».

Практическим результатам обсуждения школьной реформы помешала смерть императрицы Елизаветы Петровны.

Служба Эпинуса в 1760–1765 годах в Корпусе обогатила его педагогический опыт и помогла в дальнейшем при разработке основ русской общеобразовательной школы.

 

ВСТРЕЧА В МОГИЛЁВЕ

Ключевым документом в истории разработки проекта школьной реформы исследователями признаётся записка Эпинуса, подготовленная для Екатерины II в конце 1781 — начале 1782 года. Подлинник самой записки не найден, но детали разработки реформы стало возможным уточнить благодаря недавней находке историком Л. М. Артамоновой в архиве РАН русского текста записки Эпинуса, современного её составлению.

Первоначальным толчком к разработке этого проекта стала встреча австрийского императора Иосифа II с Екатериной II в Могилёве в 1780 году. Одной из главных тем их бесед стали австрийские «нормальные» школы.

Разговор об австрийских школах возник не случайно. Конечно, цель визита императора была далеко не просветительская. Но Иосиф II потребовал срочно прислать из Вены в Могилёв по два экземпляра всех книг, выпущенных для нормальных школ, в самых лучших переплётах. Подарок был принят Екатериной II с благодарностью. Экспертами австрийской системы образования стали Московский университет и Петербургская академия наук. Императрицу заинтересовала записка ректора гимназии при Московском университете Б. Б. Шадена, возглавлявшего её с основания до середины 1770-х годов, а затем организовавшего один из лучших частных пансионов Москвы. Видный учёный и педагог, среди учеников которого в разное время были Д. И. Фонвизин и Н. М. Карамзин, призвал перенять австрийские учебные методики и руководства. Самое же сильное влияние на разработку проекта школьной реформы оказала записка Эпинуса.

 

ЗАПИСКА ЭПИНУСА

«Записка не имеет подписи. Несомненно, что её не было и в немецком оригинале. Екатерине II был известен почерк Эпинуса настолько хорошо, что тот никогда не подписывал своих записок, подаваемых императрице, и лишь аккуратно ставил даты на них. Количество людей, позволявших себе такую вольность в переписке с Екатериной, было крайне ограниченным».

Сохранившийся в архиве перевод записки на русский язык оказал большое воздействие на дальнейшие формулировки документов по школьной реформе. Русскому выражению «народное училище», которым были названы общеобразовательные учебные заведения разного уровня, созданные при Екатерине II, соответствует немецкое «Nationalschule». Видно, как вместо ещё не совсем привычной русскому уху «школы» употреблено общепонятное «училище», но ещё более примечательна трактовка этой школы как «национальной», т. е. «государственной» или «общенародной».

Австрийский школьный опыт являлся по существу удачным опытом усвоения греко-римской учебной традиции в условиях нового времени. Такой подход к обучению обеспечил успехи европейской науки. Эпинус предлагал максимально точно воспроизвести австрийскую модель реформы, поскольку не нашёл причин для её неуспеха в российских реалиях.

Началом всей реформы он полагал немедленное создание 3–4 образцовых училищ предположительно в Петербурге, Москве, Казани и Киеве. Такие училища не только давали бы общее образование, но также предназначались для подготовки педагогических кадров, которые, освоив школьные курсы, должны были дополнительно обучиться «наставлению для будущих учителей». Одновременно предполагался запрет заниматься учительской деятельностью всем, «кроме обучившихся и удостоившихся в нормальном училище».

Особое внимание к подготовке педагогов — краеугольный принцип «австрийского» проекта. Учитель должен был знать не только свой предмет, но и то, как учить ему детей по научно обоснованной методике — «способу учения».

 

«НАШЕМУ СОВРЕМЕННИКУ ТРУДНО ПРЕДСТАВИТЬ…»

«Нашему современнику трудно представить, что в число новейших методик, незнакомых даже образованным русским людям, входила задача учителя работать одновременно со всем классом, а не с каждым отдельным учеником по очереди, как это было в традиционной школе. Такой метод работы требовал снабдить учеников одинаковыми учебниками, а учителей — одинаковыми руководствами, научить тех и других пользоваться наглядным материалом в виде таблиц или других пособий, работать с классной доской и мелом. Соответственно, в классе должны были находиться дети одного уровня подготовки, вместе осваивающие одну и ту же программу и переходящие из класса в класс. Необходимо было создать школу нового времени, массовую не только по количеству учащихся, но и по характеру обучения. Принципиальным отличием нового "способа учения" стало также требование "приучать их к собственному рассуждению", а на опросах и экзаменах "узнавать их понятие о предлагаемых вещах" вместо механического воспроизведения вызубренного».

Ещё одно важное положение, определённое Эпинусом, заключалось в том, что «способ учения» нельзя было перенять заочно, даже изучив выпущенные по нему руководства. Эта методика передавалась новым педагогам через практическое знакомство с ней в уже существующих училищах: «Сим образом получаются такие люди, кои знают совершенно все учреждения не только умозрительно, но и практически». Эпинус указывал, что в Австрийской империи среди перенявших эту методику есть люди, которые говорят на славянских языках и исповедуют православие. Их и надо попросить у императора для начала подготовки первых русских учителей: «И сие обстоятельство было бы весьма щастливо, дабы в противном случае народ, увидя первых учителей римско-католического вероисповедания, не получил бы отвращения к сим новоустановленным училищам».

 

«А ВОТ ТОЕ ВСЁ, ЧТО С ЭПИНУСОМ СЛОЖИЛИ»

Свой план Эпинус представил императрице в начале марта 1781 года. Для более широкого обсуждения он был переведён на французский и русский языки.

Записка Эпинуса стала предметом беседы между ним и Екатериной II, которая составила по результатам разговора «Черновые собственноручные замечания императрицы Екатерины II о средних и низших школах». Показательна последняя фраза этих записей: «А вот тое всё, что с Эпинусом сложили».

Основное место в записях императрицы занимают конкретные указания по реализации намеченных с Эпинусом мероприятий. В Петербурге должна быть учреждена в качестве образца одна «средняя» или «нормальная» школа, первоначальное содержание которой Екатерина брала на свой счёт. Для начала занятий в ней необходимо было перевести все книги, предназначенные для австрийских нормальных школ. Принято решение о создании специального органа по осуществлению образовательной реформы, который здесь назван «Школьной комиссиею». Ей предписывалось представить план для школ Петербургской губернии, ставшей экспериментальной площадкой реформы, рассмотреть и отредактировать переведённые с немецкого языка учебники, особенно по закону Божьему и родному языку, способствовать подготовке других необходимых переводов и сочинений методического назначения. «Императрица распорядилась, чтобы посол в Вене старался достать православных учителей для укомплектования хотя бы "одной нормальной школы". В Россию с разрешения императора, правда, приехал только один педагог, но по знаниям и энергии он стоил многих. Это был выдающийся сербский просветитель Ф. И. Янкович де Мириево».

7 сентября 1781 года последовал первый законодательный акт новой реформы о создании Комиссии об учреждении народных училищ, одним из членов которой стал Эпинус. Её первое заседание прошло 13 сентября 1782 года. Тогда же состоялась и премьера «Недоросля», подчеркнувшая своевременность усилий императрицы. 22 ноября 1782 года государыня пожаловала Эпинуса кавалером ордена Святой Анны с бриллиантами.

 

ПЕРВЫЙ ОБЩЕРОССИЙСКИЙ ЗАКОН О НАРОДНОМ ОБРАЗОВАНИИ — 1786 год

«Упорным рачением» Комиссии к 1791 году были созданы школы во всех губерниях — Россия стала державой с государственной системой просвещения. Эпинус пробыл в составе Комиссии до своего ухода с государственной службы в 1797 году. Отметим его ведущую роль в разработке первого общероссийского закона о народном образовании — «Устава народным училищам» (илл. 2).

Иллюстрация 2. Начало текста «Устава народным училищам»

 

Под докладом, при котором в 1786 году был поднесён на утверждение императрице этот Устав, как и под другими важнейшими документами школьной реформы, стоит подпись Эпинуса. Трудами Комиссии были открыты во всех губерниях «главные» и «малые» народные училища, как тогда называли соответственно средние и начальные школы, подготовлены сотни педагогов и обучены тысячи детей. В 1797 году в стране под ведением Комиссии действовала 281 школа, в них обучалось 17 598 детей и работал 721 учитель. Главное — система просвещения и образования устойчиво развивалась. Учреждённая в 1786 году учительская семинария для подготовки учителей для народных училищ превратилась через 17 лет в Педагогический институт. На его основе в 1819 году был открыт Санкт-Петербургский императорский университет. Первым его ректором стал М. А. Балугьянский, широкообразованный русин, приглашённый для преподавания в Россию из Австрийской империи в 1803 году.

 

«ЭТА РАБОТА ТРЕБУЕТ ОЧЕНЬ НАПРЯЖЁННОЙ РАБОТЫ МЫСЛИ»

В 1780-е годы Эпинусу уже тяжело давалось совмещение работы в КИД с ответственными поручениями императрицы, тому есть свидетельства. С 1781 года Эпинус пересылал полученную при дешифровании информацию непосредственно императрице. И в одном из сообщений он высказался о собственном психическом состоянии при дешифровальной работе: «Эта работа требует очень напряжённой работы мысли. И если ты плодотворно, смотря по обстоятельствам, использовал два, три, максимум четыре часа из двадцати четырёх — остальная часть дня потеряна. Силы ума исчерпаны, его острота притупилась, и человек не способен ни к этой, ни к какой иной работе. Причины того, что я уже продолжительное время работаю не менее чем обычно, но имею небольшой успех, я позволю себе объяснить В. И. В. после того, как завершу работу, которая сейчас у меня под рукой. 11 декабря 1782 года».

Вероятно, тогда Эпинус стал просить о своей замене, но ещё в 1788 году такой человек не был найден. Эпинус постепенно отдаляется от «большого двора» и всё более пребывает в «малом» — при Павле Петровиче. По отзывам: «Эпинус исключительно привязан к великому князю, который, в свою очередь, полностью ему доверяет».

14 декабря 1797 года статс-секретарь зачитал императору прошение: «Тайный советник Эпинус, в глубокой старости подвержен будучи многим болезненным припадкам, повергается к стопам монаршим и просит о всемилостивейшем увольнении его от всех дел. Себя и жребий свой предаёт беспредельному милосердию Вашего Величества». На документе карандашная помета «со всем содержимым», несомненно, передающая слова Павла I. 

Эпинуса похоронили 16 августа 1802 года в Тарту, где он провёл последние годы. Могила сохранилась. Ни архива Эпинуса, ни его портрета до сих пор не найдено.