Завершение столетия Революции 1917 года даёт повод вновь вспомнить героев очерка «Сто лет назад. Триумф и трагедия радиоразведки Балтийского флота» (BIS Journal №№2-3/2017). Их судьбы, ярко отразившие революционные перемены, как представляется, заслуживают более подробного рассказа.

 Начнём его с памятных читателям событий утра 26 августа 1914 года. На илл.1 запечатлено, как моряки с эсминца «Лейтенант Бураков» наблюдают за приближением вельбота с их товарищами к подорванному немецкому крейсеру «Магдебург». Мы знаем, что на этом вельботе плыл к своей удаче лейтенант М. В. Гамильтон: ему посчастливилось обнаружить на палубе крейсера «Сигнальную книгу германского флота», бесценную находку для российских и британских радиоразведчиков и криптографов.

Илл.1. На вельботе лейтенант М.В. Гамильтон плывёт к своей удаче. Bundesarchiv. Bild 314-B2501

РЕНГАРТЕН

Но пока расстанемся с М. В. Гамильтоном и обратимся к подробностям жизненного пути Ивана Ивановича Ренгартена. Именно он стал, как мы знаем, инициатором создания Радиостанции особого назначения (РОН), главного радиоразведывательного и дешифровального центра на Балтике в 1915-1917 годах.

Иван Иванович родился в 1883 году в Новгородской губернии. В январе 1904 года окончил Морской кадетский корпус и избрал назначение в Квантунский флотский экипаж, тогда уже начиналась война с Японией. В 1904—1905 годах участвовал в обороне крепости Порт-Артур, получил тяжёлые ранения, последствия которых весьма затрудняли всю его дальнейшую службу на флоте.  После сдачи крепости Порт-Артур попал в плен, за попытку побега приговорен к 5 годам тюрьмы. В январе 1906 года Иван Иванович вернулся из плена на Балтийский флот.

В 1907 году он окончил Офицерский минный класс и его оставили при Учебном минном отряде для специализации в области радиотелеграфирования.  В будущем Иван Иванович стал главным реорганизатором флотской радиотелеграфии. Уже в 1909 году, изучив новые образцы радиостанций фирмы «Телефункен», он предложил отказаться от их дорогостоящей закупки, организовав заводскую модернизацию по его собственным  чертежам имеющегося на флоте оборудования. Экономия была оценена в 800 тысяч руб. бюджетных средств. Результатом стало производство отечественных радиостанций на новом радиотелеграфном заводе Морского ведомства в Петербурге. Тогда же И. И. Ренгартен начал преподавать радиотелеграфию в Минной школе.

С 1912 года Иван Иванович служил в штабе Балтийского флота, занимаясь делами радиоразведки. Здесь он проявил себя и как талантливый изобретатель, предложив в сентябре 1914 года первый на флоте радиопеленгатор собственной конструкции, которую постоянно совершенствовал. После проверки его эффективности, пеленгатор стали производить на ведомственном радиотелеграфном заводе, удовлетворяя потребности флотов.

И. И. Ренгартен по своим обязанностям был и разработчиком радиокодов и других флотских криптографических документов. В июле 1917 года его произвели в капитаны 1-го ранга. «Здоровье свое он не щадил для службы и несколько раз был принужден из-за слабых легких от последствий ранения и начавшегося туберкулеза лечиться в санаториях, причем отправляли его всегда для лечения в горизонтальном положении, чуть не насильно». Уволен в отставку 30 апреля 1918 года. В 1918—1920 годах И. И. Ренгартен преподавал в Морской академии. Добавим, что в 1917 году его избрали в исполком Совета матросских, солдатских и рабочих депутатов на прежней главной базе флота в Гельсинфорсе (ныне Хельсинки).

Следует заметить еще, что «Иван Иванович обладал большим талантом в области художественной графики, в которой находил большое удовлетворение после своей разнообразной и плодотворной деятельности. Из его работ в этой области следует указать на помещенные им иллюстрации «Морской транспорт всех времен и народов» в журнале «Балтийский морской транспорт»… Самой капитальной частью его работы в этой области была иллюстрация финской поэмы «Калевала», 9 первых эскизов которой были помещены на выставке дворца искусств в 1919 году» (1). И. И. Ренгартен умер в Петрограде в январе 1920 года. Его вдова с двумя сыновьями выехала во Францию.

Илл.2. Пленных моряков «Магдебурга» ведут по Петрограду

НЕПЕНИН

Обратимся теперь к личности главного организатора успехов радиоразведки Балтийского флота - Адриана Ивановича Непенина. Адриан Иванович родился в Великих Луках в 1871 году. Окончил Морской кадетский корпус в 1892 году. В 1895—1896 годах служил на Черноморском флоте, в 1897 году переведен в Сибирский флотский экипаж и назначен на мореходную канонерскую лодку «Манджур». На илл.3 можно видеть лейтенанта А. И. Непенина среди офицеров «Манджура», он второй снизу. С началом русско-японской войны «Манджур», находившийся при российском представительстве в Шанхае, был интернирован.

Илл.3. Шутка молодых офицеров «Манджура»: они изображают трап на корабле

А.И. Непенин прибыл добровольцем в Порт-Артур. Там, командуя миноносцем «Сторожевой», во время ночной торпедной атаки японцев он прикрыл корпусом своего корабля флагманский броненосец «Севастополь». Приняв японскую торпеду, сумел спасти своё судно, направив его на мелководье. За храбрость награждён орденом св. Георгия 4-й степени. Вся его дальнейшая служба связана с Балтийским морем. В 1911 году А.И. Непенин произведён «за отличие» в капитаны 1-го ранга. С 1911 года он начальник Службы связи - военно-морской разведки Балтийского флота.

Адриан Иванович обладал способностью замечать чужие дарования и выдвигать их обладателей. Так, он добился назначения главным инженером авиации Балтийского флота для молодого лётчика Игоря Сикорского, много позже всемирно известного, а тогда ещё не имевшего инженерного диплома.

В 1914 и 1915 годах А. И. Непенин совмещал работу в Службе связи с командованием обороной Приморского фронта Морской крепости императора Петра Великого, т. е. обороной входа в Финский залив. С 1 сентября 1914 года - контр-адмирал, а с 28 июня 1916 года - вице-адмирал. С 6 сентября 1916 года он командующий Балтийским флотом.

 На доверенных ему постах А. И. Непенин проявил себя и выдающимся организатором криптографической деятельности. Этот факт давно получил признание. По оценке современного германского историка В. Рана, «русский флот весьма искусно вел минную войну… В отличие от немецкого минного наступления в Северном море, русский план был основан на разведывательных данных о действиях немецких военно-морских сил в восточной части Балтийского моря...» (2). Уместно отметить здесь, что самим минированием надёжно руководил капитан 1-го ранга А. В. Колчак.

Впрочем, качественно новая, с использованием радиоразведки, организация минной войны русским флотом была высоко оценена германскими моряками уже в первом послевоенном исследовании М. Бастиана: «Справедливость в отношении бывшего противника требует открытого признания в том, что германский флот обрел в лице бывшего императорского российского флота своего учителя по части минной войны…».

В подтверждение этих слов укажем на боевой эпизод ноября 1916 года. Тогда германское командование решило пресечь доставку морем подкреплений для русского наступления под Ригой. Подготовку этого наступления выявила немецкая разведка. Из Атлантики к Финскому заливу была направлена флотилия из 11 новейших боевых кораблей – эсминцев постройки 1914-1916 годов под командованием фон Витинга. Но вместо ожидаемых немцами русских военных транспортов их встретили лишь русские мины. Несмотря на меры предосторожности, 7 из 11 эсминцев подорвались на специально для них установленных минах. Случилась беспрецедентная для первой и второй мировых войн  потеря боевых кораблей. А ведь их вели опытные моряки, на равных сражавшиеся в Атлантике с британским флотом.

По свидетельствам современников у А. И. Непенина были большие планы на 1917 год, замышлялась десантная операция в Восточную Пруссию. Устроилась и семейная жизнь: в начале 1917 года  Адриан Иванович повенчался с вдовой морского офицера. Но Февральская революция сурово изменила ход событий и жизненные планы: 4 (17) марта командующий БФ вице-адмирал А. И. Непенин был убит «революционными матросами» на базе флота в Гельсинфорсе. Убит выстрелом в спину в толпе.

ИЗ ДНЕВНИКОВ И.И.РЕНГАРТЕНА

Чтобы почувствовать обстановку тех дней, приведём краткие выписки из дневниковых записей И. И. Ренгартена (3), скрупулёзно зафиксировавшего развитие событий 1917 года. Разумеется, содержание записей окрашено собственным отношением И. И. Ренгартена к описываемым событиям, ведь он не редко оказывался их непосредственным участником. Все даты в записях указаны по старому стилю.

«30 янв. …В разговоре комфлот перешёл на личный состав флота и заявил, что с этой стороны он спокоен, ему кажется, что все поустали, поуспокоились и становятся почти равнодушны… Я горячо возражал; сказал, что сейчас только и разговоров, что о внутренней политике, что офицерство проникнуто негодованием и волнением, что, конечно, оно в целом на эксцессы теперь не пойдёт и их не допустит, но настроение личного состава, в общем, самое оппозиционное!

24 февр. 23-50. Вчера в Петрограде происходили беспорядки на почве недостатка продовольствия. Всё это – результат дезорганизаций нашего управления…

28 февр. 9-00. Ура! Только что узнал потрясающую новость: вчера в Государственной Думе образовалось Временное правительство во главе с Родзянко; все министры в Думе. На утреннем собрании флагманов комфлот был краток и определённо сказал, что ни из ставки, ни от министра определённых указаний не получено, поэтому он сделает то, что сочтёт нужным, а все подчинённые ему лица и места сделают то, что он прикажет. Пояснил свою точку зрения «невмешательства» в революцию. Наши начальники и командиры, в общем, настроены празднично и сочувствуют революции во спасение родины.

1 марта. «Кречет». 9-10. Собрание флагманов и капитанов. Комфлот: «Я прочту вам телеграммы, которые получил, и сообщу вам свои приказания». Следует чтение телеграмм… «Я донёс о своих поступках государю императору. Требую полного повиновения!» (Эти слова сказаны твёрдо, негромко, очень внушительно – Непенин обвёл всех тяжёлым взглядом). «Всё, господа!» Больше ни одного слова не было сказано. Государю императору через ставку и параллельно – министра Непенин прямо и открыто донёс, что считает необходимым пойти навстречу Государственной Думе, ибо, в противном случае, не только немыслимо поддержание боевой готовности, но даже повиновение воинских частей... Ужасны известия из Кронштадта, там разыгралась анархия – убит адмирал Вирен!

2 марта. 16-00. События идут с головокружительной быстротой…. Масса разговоров о династии, о присяге. В общем, всё-таки очень тяжело. Радость сменяется тревогой.

3 марта. В 1-10 получена телеграмма, что манифест об отречении от престола подписан.

7-20. Ясное солнечное утро. Было собрание флагманов, причём прочтён манифест – кричали «ура» новому государю. Ночь без сна, но какая великая, радостная, памятная ночь счастливого завершения Великой Российской революции!.. Ещё не знаю подробностей, но беспорядки у минной обороны прекращены лично комфлотом и адмиралом Максимовым.

18-35. Нервность растёт, отовсюду слухи о беспорядках… В общем, кажется мы идём к гибели.

19-20. Нас может спасти только чудо! Психоз беспорядка перекинулся – сюда: на «Андрее Первозванном» подняли красные флаги, кричат «ура».

19-43. Непенин пошёл в палубу, сказал речь - всё без утайки. Потом стал говорить всё сильней, сильней… Кто-то крикнул: «Адмиралу – ура!», все подхватили... Это было слишком – его качали... Слышна стрельба пулемёта. За что это? Неужели всё погибнет?

20-00. С судов эскадры несутся крики «ура». Стрельбы нет.

20-05. По направлению к «Кречету» идут толпы матросов с кораблей. В ставку и Думу послана телеграмма, что «Балтийский флот как боевая единица более не существует».

20-30. Взбунтовалась минная дивизия: слышна стрельба.

20-35. Команда наша просила разрешения поднять красный огонь… Адмирал разрешил.

21-00. Где-то близко орудийный выстрел.

21-50. Командующий флотом говорил в командной палубе с депутатами с кораблей. Только что увидел, что от 2-й бригады линейных кораблей к 1-й идёт толпа; кажется с требованием арестовать офицеров… Близ «Кречета» в порту – огромная толпа. Митинг.

4 марта. Переговоры Непенина с депутатами были длительны и очень несносны. Жалко было смотреть на Непенина – так он устал, бедняга, и с таким трудом сдерживался...  Назавтра адмирал разрешил собрания команд, а позже – депутатов от команд – в столярной мастерской… Адриан Иванович как-то сразу сдал.

5-15. Провокация по радио – смерть тиранам и прочее. Как это! Какое безумие! Развал полный!

8-10. Дал мысль командующему флотом снять царские портреты. Это приказано. Депутаты к Адриану приходили – выслушал. Приказано в столярной мастерской приготовить для депутатов команд чай и хлеб.

11-30. Мне передал Романенко (мой вестовой), будто часть офицеров объявили командующим флотом адмирала Максимова. Что это ещё!?

11-40. Только что прибыл с Львом Муравьёвым вице-адмирал Максимов в сопровождении  матросов, которые заявили, что избрали Максимова командующим флотом. Непенин ответил, что он согласен, но, до санкции правительства может согласиться лишь на такое решение: сюда приедет Максимов и будет контролировать все поступки Непенина, т. е. без его совета ничего не сделается. Максимов иронизирует: «Вчера я был арестован, сегодня возведён в командующие флотом, завтра буду повешен!»… Толпы с красными флагами на улице. Приказано объявить желательность красных повязок и участия офицеров в манифестациях.

12-00. В общем, царит анархия полная… Романенко мне сообщил, что на собрании команд выбрали штаб, и команда оказала мне доверие, выбрав в штаб.

13-10. Очередная новость: нас всех арестуют.

13-45. Адриан Иванович Непенин убит. Повели почти всех куда-то; здесь остались Черкасский, Сполатбог, я, Комелов – для дел, о чём дал записку делегату.

17-25. В настроении перелом. Комфлот объезжает суда с депутатами. Кричат «ура».

23-00. Я ошибся… Сейчас «Андрей Первозванный» заявил, что он не закроет красного огня, не выпустит офицеров и т. д., пока не будут выполнены его требования…

5 марта. 9-05. Красные флаги спущены, организован Исполнительный Комитет Совета Солдатских, Матросских и Рабочих Депутатов, власть в руках: 1.Исполнительный Комитет, 2.Комфлот. На судах спокойно. Нервность всюду ужасная. Провокация страшнейшая. Только что узнал, что по городу распространяется «Манифест Николая II с призывом к восстанию в пользу престола»... Враги родины видимо работают во всю и сеют новую смуту. Это грозная опасность. Министр Финляндии Родичев, по соглашению с комфлотом, просит Совет Министров восстановить финляндское войско.

10-25. Только что невдалеке раздалось несколько ружейных выстрелов – оказалось, что убит командир порта генерал Протопопов.

13-20. Говорил с матросскими депутатами из Петрограда, товарищем Скобелевым и Львом Муравьёвым – решено устроить собрание офицерских депутатов.

ГАМИЛЬТОН

Завершая очерк, вернёмся вновь к самому молодому из главных героев «магдебургской» истории. Михаил Васильевич Гамильтон родился в Твери в 1890 году. После окончания Морского кадетского корпуса в 1910 году служил на Балтике. Закончил войну флаг-капитаном штаба БФ, т.е. старшим офицером штаба. После заключения Брестского мира М. В. Гамильтон был уволен с флота. Летом 1918 года примкнул к Белому движению на севере России. После поражения белых в 1920 году он эвакуировался из Архангельска в Норвегию, затем во Францию. Поселился в Париже, долгое время выполнял обязанности адъютанта бывшего руководителя Белого движения на русском Севере генерала Миллера, пока того не похитили агенты НКВД в 1937 году. Умер Михаил Владимирович во Франции в 1975 году.

Таков глубокий и печальный след, оставленный Революцией в судьбах главных героев «магдебургской» истории, достойно потрудившихся во славу России. Отрадно, что память об их делах на благо Отечества постепенно возрождается. Свидетельством тому публикации в интернете и выставки, приуроченные к 100-летию гибели адмирала А. И. Непенина, книги и статьи, посвящённые балтийским радиоразведчикам.

Литература

Карпов Д.  И.И. Ренгартен. Некролог. // Морской сборник. 1920. №1-3.
Кикнадзе В. Г. Развитие сил и средств радиоразведки отечественного военно-морского флота в первой половине ХХ века: исторический опыт и уроки: дис…д-ра ист. наук. Военная академия ГШ ВС РФ, 2014.  
Февральская революция в Балтийском флоте (Из дневника И.И. Ренгартена) // Красный архив. 1929. Т. 32.