Информационная безопасность, защита персональных данных… Эти слова мы слышим всё чаще. Вместе с тем, постепенно привыкаем к мысли, что все наши передвижения по поверхности земли вполне возможно автоматически проследить с помощью наших же, ставших такими привычными, мобильных телефонов.

 

ПЕЛЕНГОВАНИЕ И ПЕРВЫЕ РАДИОПЕЛЕНГАТОРЫ

Такую возможность создаёт использование явления, называемого радиопеленгованием. Ещё в 1906 году немецкий ученый Шейллер впервые применил  изменение положения антенны для определения направления на источник пришедшей радиоволны. Антенная система Шейллера, сама не излучая, позволяла определить направление на источник излучения. Права изобретателя были защищены патентом.

Исторически раньше стали использовать явление радиолокации. Но первоначально радиолокаторы не привлекли к себе столько внимания, как чуть позже произошло с радиопеленгаторами. Ценное преимущество радиопеленгаторов над радиолокаторами заключается в отсутствии излучающей системы, а потому, в большей скрытности.

Конечно, идеи радиолокации и радиопеленгования обдумывались учёными и изобретателями одновременно во многих местах старого и нового света. Конец XIX и начало XX столетий подарили человечеству много новшеств, связанных с радио. Как мы знаем, российские учёные, прежде всего А.С. Попов, были в числе первых, но предприимчивости во внедрении им явно не хватало.

В России в предвоенный период опытные работы по радиопеленгованию активизировались и, буквально в самом начале Первой мировой войны, командованием Балтийского флота было принято решение об установке в Кильконде на о. Эзель первого разведывательного радиопеленгатора (РРП). Идею этого РРП предложил И.И. Ренгартен, им же была разработана и сама конструкция.

Первый береговой РРП системы Ренгартена имел антенну зонтичного типа, состоящую из 16 лучей-радиусов, ориентированных на местности согласно компасным румбам, отсюда его наименование «радиостанцией компасного типа».

С помощью радиопеленгатора в Кильконде моряки начали решать разведывательные задачи 8 сентября 1914 года. А уже 12 октября ввели в действие второй РРП — в Гангэ, на северном побережье Финского залива, затем 12 ноября — третий — на о. Даго (оба РРП — на 32 луча). В 1916 году действовали уже 10 РРП и 10 станций радиоперехвата в различных местах побережья Балтики. Линиями связи они были объединены в единую сеть.

Эта сеть, руководимая Службой связи Балтийского флота, не раз демонстрировала свою боевую эффективность.

 

ПОРАЗИТЕЛЬНЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА ДЕЖУРНЫХ РАДИОРАЗВЕДЧИКОВ

Сейчас речь пойдёт о случае исключительном, не имеющем аналогов. Представьте себе волчью стаю, отправившуюся по известной и безопасной тропе в ночной набег на загон для овец. Но загон оказался пуст, зато на тропе неожиданно встретились капканы, куда угодили в большинстве волки.

А теперь укажем эту волчью стаю: германская 10-я флотилия эсминцев, состоявшая из 11 новейших кораблей постройки 1914-16 годов с усиленным вооружением, около 1100 моряков. В ночь с 10 на 11 ноября 1916 года флотилия преодолела минные поля, закрывавшие вход в Финский залив, по заранее разведанному и проверенному маршруту. После нападения на пустой порт Балтийский (ныне Палдиски), так и не встретив противника, флотилия ушла из Финского залива. При возвращении через минные поля на русских минах погибли 7 из 11 боевых кораблей. На рис. 1 показаны маршрут флотилии и места гибели эсминцев.

Рис. 1. Маршрут германских эсминцев

 

На рис.1 мы видим о. Оденсхольм, место гибели крейсера «Магдебург», известного читателям по предыдущим публикациям. А напротив острова, на побережье выделяется мыс Шпитгамн, именно там располагалась Радиостанция особого назначения, место сосредоточения и обработки всех данных радиоразведки, добытых на Балтийском флоте. Стоит отметить, что именно в этом месте побережья были сосредоточены и береговые посты Службы связи, и РРП, и станции радиоперехвата. Работа всех этих служб позволила в дальнейшем восстановить подробности происшедшей катастрофы германского флота. Уже в первый момент береговые посты сообщили о многочисленных взрывах, напоминающих артиллерийскую канонаду. В море вышли 1-й и 5-й дивизионы русских эсминцев, всего 12 кораблей, однако, никого не обнаружили.

Уже после войны бывший командир германской 10–й флотилии корветтен–капитан фон Витинг сообщил много интересного о ночном набеге. Моряк так живо описал подробности события, что даже перевод его воспоминаний читается на одном дыхании ("Морской сборник" №№ 8-9 за 1922 г.).

 

ТРАГИЧЕСКОЕ НАЧАЛО ПОХОДА

«Что может быть лучше! В моем распоряжении — храбрые, закаленные войной офицеры и команды. Их томит нетерпение столкнуться с врагом, сразиться во имя победы и славы Германии. Моя флотилия состоит из новейших, лучших миноносцев. Нам поставлена цель — уничтожение неприятельских кораблей… Итак, вперед! В бесконечно длинной колонне шли миноносцы за головным S-56. Такой строй был избран, чтобы по воз­можности предохранить себя от мин. Расстояние между каждым из миноносцев — 300 метров. Погода благоприятная: луна скрыта облаками, и море спокойно.

В 20.38 передают морзянкой, что задние миноносцы отстали. Пришлось повернуть, чтобы узнать, что случилось. Трех задних миноносцев нет. Наконец по линии с заднего миноносца передают, что один из них подорвался на мине. Это было печальное начало. Но что делать! Долгие поиски в темноте этих миноносцев, которые теперь остались где-то далеко на западе, все равно ни к чему не приведут. Кроме того, ведь при пострадавшем, согласно ранее отданному распоряжению, остались 2 миноносца.

Повернули опять и с остальными идем дальше на восток. Только позже удалось узнать подробности того, что случилось. Оказывается, на V-75 под командирским мо­стиком взорвалась мина, и кочегарки быстро наполнились водой. На помощь к нему подошел S-57. Вдруг раздался новый страшный взрыв, которым V-75 был разорван на три части. Этим же взрывом на S-57 срывает главный паропровод, а вскоре он сам попадает на мину и гибнет. G-89 спасает с обоих миноносцев их экипажи.

 

МНИМЫЙ УСПЕХ

Между тем флотилия продолжает свой путь 21-узловым ходом. В 10 часов мы с большим трудом открыли остров Оденсхольм и определились, чтобы точно знать свое место во время предстоящей операции.

Наконец, от G-89 приходит радио, что V-75 и S-57 погибли… Приходит второе радио, что G-89 повернул на запад и имеет ход 30 узлов. Тем лучше. Значит, я могу спокойно продолжать путь с 8 миноносцами. Пусть успех операции вознаградит нас за потерю 2 кораблей.

Но где же неприятель? Или он опять предательски предупрежден о нашем набеге? Ни одного корабля, ни одного дозорного судна, хотя мы уже давно в Финском заливе. Это обидно... Для того, чтобы сделать хоть что-нибудь, я решаю обстрелять укрепленный Балтийский порт. Возможно, что в его гавани стоят неприятельские корабли. 5 миноносцев я оставляю перед бухтой, а с G-90, S-59 и S-56 я вхожу в бухту Рогервик.

Осторожно мы подходим к молу на расстояние 600 метров. Ни одного корабля нет. Как это досадно! Что же, остается обстрелять только военные сооружения. Бедный Балтийский порт! Напрасно там чувствуют себя так спокойно за минными заграждениями. Какой переполох поднялся, вероятно, в нем, когда в 1.30 ночи 6 прожекторов вдруг неожиданно забегали своими лучами взад и вперед и началась ужасная бомбардировка. Но «варвары» обстреливают только сооружения в гавани, склады, сараи и подобные постройки и щадят мирный город... Выпущены 162 разрывные гранаты; результат — солдаты и лошади убиты, а военные сооружения превращены в развалины...

После этого выходим из бухты и, дав 26 узлов, несемся на запад. Чтобы не попасть на то место, где взорвались S-57 и V-75, я немного меняю курс.

 

НЕУМОЛИМОЕ ВОЗМЕЗДИЕ

Вдруг за последним миноносцем нашей колонны блеснули вспышки, и послышался грохот орудий! Итак, неприятель все-таки нас открыл и напал на задние миноносцы! Самый полный ход вперед! Скорее на помощь! В этот момент у второго миноносца поднимается огромный столб воды. Кругом больше ничего не слышно. На самом миноносце — образцовое спокойствие. Проходя мимо G-90, я узнаю подробности несчастья. Оказывается, мина взорвалась под турбинами. Это уже третий миноносец.

S-59, подойдя к борту G-90, принимает его команду, а тот тем временем тонет. Не успело еще остыть впечатление от этой потери, как прожектор заднего миноносца, прорезая своими лучами темноту, ночи, начинает сигналить. С отчаянием читаем: «V-72 ММ». Это означает попадание миной. Нет, это не подводные лодки — это мины! Но ведь это ад, куда мы попали! Я подхожу к V-72.  У его борта уже стоит V-77, который снимает команду. Довести подорванные миноносцы до порта нечего и думать: они настолько повреждены, что еле держатся на воде.

Итак, S-57 и V-75 погибли на пути вперед, а теперь погибли G-90 и V-72. От гордой флотилии остается всего 6 миноносцев. Что-то еще готовит нам судьба! Продолжаем путь на запад. Но не успели еще все миноносцы соединиться, как сзади меня снова вспыхивает ужасное «ММ». Это S-58. И этот миноносец так сильно поврежден, что больше не в состоянии держаться на воде. В его отсеки вливается огромное количество воды, и он вдруг опрокидывается. Слава Богу еще, что большая часть команды уже на S-59.

Что за страшная ночь! Кругом темнота, погода все портится, а за заграждениями, наверное, нас ждет со своими флотилиями неприятель. Среди же этого чертова котла — только мины, против которых нет защиты. Вдруг опять зажигается прожектор: «ММ». Значит, опять надо, рискуя собой, снимать людей с подорвавшегося миноносца.  Весь этот ужас скрашивается только благодаря мужеству, проявляемому офицерами и командами. Но не время для размышлений! Всем довольно работы: и миноносцам, которые тонут, и тем, которые спасают. Мне самому то и дело приходится отдавать приказание за приказанием и по возможности вести миноносцы так, чтобы и остальные не наткнулись на мины. Курс держим на юг, так как мне он кажется самым безопасным. Вероятно, заграждения расположены именно по этому направлению, а, следовательно, мы будем идти параллельно ему…

Спасение шлюпками тянется слишком долго. Уже более часа S-59 перевозит ими команду S-58. Он не может подойти к самому борту, ибо на поверхности рядом с ним видны мины. Все это время остальные миноносцы держатся тут же, на минном поле. Наконец S-59 готов и идет за остальными миноносцами. Но не успевает он пройти и тысячи метров, как его постигает та же судьба. Сквозь темноту ночи опять сверкает зловещее «ММ».

Теперь уже я сам иду к борту S-59. Очень неприятное плавание. Вот я вижу 2 большие мины, плавающие на поверхности, почти рядом с S-59. Скорее к борту, взять команду, и прочь от тебя, доблестный корабль! Ты слишком тяжело поврежден, чтобы тебя можно было довести домой. S-59 уже имел на себе два лишних состава, а поэтому, когда S-56 пришлось снять с него всех людей, на нем оказалось три лишних комплекта. Всего на нашем борту находилось теперь почти 400 человек. Но как хорошо держат себя люди! Ни страха, ни злобы, ни слова упрека. Даже нет торопливости при пересадке…

Я еще имею 4 миноносца! Неужели еще не конец этой дьявольской ночи? Нет! Мы все пока на минах. Довольно размышлений! Они не помогут. Скорее, как можно скорее прочь из этих злых вод. Дальше, дальше на запад с S-56, V-76, V-77 и V-78 со скоростью 27 узлов! Одно утешение: стало светать. Но бедам еще не пришел конец. Вдруг опять тихий звук взрыва под последним миноносцем, V-76. Высокий столб воды, и «MM». V-77 спасает экипаж, aV-76 тонет.

Осталось только 3 миноносца. Одиноко и грустно мы ищем правильный путь домой и на этот раз находим... Удивительным стечением обстоятельств S-56 избежал всех мин, хотя как флагманский шел в голове кильватерной колонны. Наконец и с ним произошло несчас­тье, но, правда, без тяжелых последствий. Неожиданно лопнула одна из труб, и из котлов ушла почти вся вода. Миноносец принужден остановиться. Исправление аварии длится почти час. Кругом все еще мины.

Наконец мы на чистой воде… Неприятеля мы так и не видели. Как выяснилось позже, он даже не выходил в море. Проклятая, злая ночь была позади нас!

Война требует жертв. Правда, мы не потопили ни одного неприятельского корабля, но зато все же разрушили важные сооружения Балтийского порта и проникли в те воды, где русские чувствовали себя в полной безо­пасности. Отныне они должны быть всегда готовы к таким же случаям, как этот…». Рис. 2 иллюстрирует обстановку, описанную фон Витингом.

 

РАССЛЕДОВАНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ НОЧНОГО НАБЕГА

В качестве комментария к воспоминаниям заметим, что баланс взаимных потерь весьма неутешителен для германского моряка: обстрел пустого порта Балтийский и города продолжался около 20 минут, при этом было повреждено 24 здания, 10 человек убито, из них 8 – мирные жители. Контрразведкой установлено, что с берега германским кораблям подавали световые сигналы фонарём.

Члены комиссии Балтийского флота, расследовавшей обстоятельства германского ночного набега, посчитали эту вылазку форменным безумием. Ведь командование германского флота прекрасно знало о наличии сплошных минных заграждений, составленных из тысяч разнотипных мин и закрывавших вход в Финский залив. Что касается минного оружия, то  в его теории и практике Россия была «впереди планеты всей».

Рис. 2. Гибель 10-й флотилии эсминцев. Художник С.Г. Невельштейн

 

Чтобы понять логику действий германского командования, вероятно, надо обратиться к военной обстановке в тот момент времени. Ныне известно, что к концу 1916 года Германия и её союзники исчерпали свои материальные и людские ресурсы для продолжения войны, реально наступала катастрофа. Руководители Антанты знали положение противника. Уже на исходе ноября 1916 года Германия с союзниками предложила мир, но Антанта отклонила предложение, указав при этом, что мир невозможен «пока не обеспечено восстановление нарушенных прав и свобод, признание принципа национальностей и свободного существования малых государств». Пользуясь борцовской терминологией, можно сказать, что Германия попала в жёсткий захват и началось её дожимание. Главы государств Антанты ждали победоносного исхода военной борьбы в 1917 году.

Похоже, что, готовясь предложить мир, германское руководство решило «стимулировать» Россию к мирному соглашению демонстрацией уязвимости её военно-морских позиций. Германские радиопеленгаторы позволили выявить безопасные проходы, которыми пользовались российские корабли для преодоления своих минных полей. По выявленным маршрутам прошли германские подводные лодки, подтвердив возможность и безопасность преодоления минных заграждений. Рассчитывая на успех, военно-морское командование хорошо представляло и риск операции, вероятно, заранее готовясь к потерям. А потери оказались велики: 7 из 11 эсминцев. Для сравнения: летом 1916 года в крупнейшем морском сражении Первой мировой войны, Ютландском, немцы потеряли 5 эсминцев из 61, участвовавших в сражении.

 

ТВОРЦЫ НОВОЙ ТАКТИКИ МОРСКИХ БОЁВ

Теперь укажем и виновников потерь германской стаи эсминцев. Прежде всего, следует отметить радиоразведчиков, постоянно отслеживавших перемещение неприятельских кораблей, включая и прохождение германских подводных лодок в Финский залив. Российские офицеры не страдали недооценкой возможностей германской разведки и прекрасно понимали, что противник также пеленгует перемещения кораблей Балтийского флота и следит за их связью. А потому старались предусмотреть шаги неприятеля, действовать на опережение. Был и непосредственный виновник трагедии германского флота – капитан первого ранга Михаил Борисович Черкасский, флаг-капитан по оперативной части штаба командующего Балтийским флотом. В обязанности флаг-капитана, т.е. помощника начальника штаба по оперативной части, входили и разработка планов минной обороны, и разведка. Ему непосредственно подчинялся И.И. Ренгартен, инициатор и организатор   радиоразведывательной деятельности на флоте.

Весьма вероятно, что русское командование предполагало атаку германских кораблей именно там, где она произошла, и заранее готовилось к ней. Об этом свидетельствует рапорт, представленный командующему флотом А.И. Непенину, где М.Б. Черкасский указал: "Проход лодок через нашу позицию легко закрыть установлением еще одного противолодочного заграждения… Преодоление минными крейсерами невозможно. Дополнительной разведки у позиции неприятель не ведет, недооценивает эту опасность для судов". Рапорт датирован 4/17 октября. На следующий день Непенин поставил резолюцию: "Действуйте. Это важнее наступательных плаваний" (впервые опубликовано в 1952 году в журнале "Морские записки", Нью-Йорк). В конце октября моряки скрытно выставили добавочное заграждение: 705 мин на глубину 55-90 метров. Результат нам уже известен: 7 из 11 германских эсминцев не смогли их преодолеть.

За успешную операцию по установке минного поля М.Б. Черкасский был награжден орденом св. Владимира 3-й степени с мечами.

Рис. 3. Штаб Балтийского флота,штабной корабль «Кречет» (июль 1916 г.). М.Б. Черкасский во втором ряду, второй справа. В центре – командующий флотом вице-адмирал В.А. Канин и контр-адмирал А.В. Колчак. В верхнем ряду второй справа – И.И. Ренгартен.

 

Весь недолгий жизненный путь Михаила Борисовича князя Черкасского был связан с флотом. Потомок кабардинского княжеского рода, он родился в Новочеркасске в 1882 году. В 1901 году окончил Морской кадетский корпус с присуждением Премии адмирала Нахимова. С  1901 по 1912 год служил  вахтенным начальником и артиллерийским офицером на больших кораблях, включая броненосцы «Слава» и «Андрей Первозванный». 1912-1914 годы – учёба в Николаевской морской академии. В 1914—1918 годах служил в Штабе командующего Балтийским флотом: с самого начала в оперативной части, с декабря 1915 – флаг-капитан по оперативной части, с марта 1917 – и. д. начальника штаба, с июля 1917 – контр-адмирал и начальник штаба. В январе 1918 года был уволен с флота, после чего уехал в своё имение близ Черкасс в Полтавской губернии. Дальнейшее неясно, существуют несколько версий его гибели в конце 1918 или начале 1919 годов.

Таков печальный итог жизни 36-летнего адмирала. Не прошло и двух лет с того момента, когда он принял активное участие в Февральской революции на Балтийском флоте. Есть предположение, что именно о М.Б. Черкасском упомянул писатель В.Г. Короленко в своих письмах из Полтавы: "В кровавом пекле сгорела и жизнь молодого адмирала, которого растерзали только за то, что он больше не хотел воевать…".

А тогда, в конце 1916 года, героям нашего повествования будущее представлялось, вероятно, совсем иным. И если не безопасным для себя, война есть война, то всё же надёжно обеспеченным для Отечества. Прежде всего для Отечества.